Солярно-метеорологическая школа представляет значительный интерес с точки зрения настоящего исследования, поскольку ее представители использовали сравнительно-исторический метод. Данный метод был заимствован из сравнительного индоевропейского языкознания, которое активно развивалось с конца 18 века. Оно подразумевало общность происхождения индоевропейских народов и родство их языков, происходящих из некоего "праязыка", существовавшего в отдаленном прошлом. Представители солярно-мифологической школы (А. Кун, В. Шварц, А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев и др.) применили данный метод к изучению индоевропейских мифологий, и такой подход не потерял свое значение и в наши дни.

Наиболее яркими выразителями культурно-антропологической школы были Э.Тайлор и Дж. Фрейзер – авторы, соответственно, анимистической и ритуалистической теорий мифа. Для этого направления характерно представление о мифе как о донаучном объяснении явлений окружающего мира. Несмотря на многие важные идеи и ценный этнографический материал, собранный представителями культурно-антропологической школы, такой взгляд представляет собой определенный регресс.

Двадцатый век характеризуется вниманием к психологическим аспектам мифа. На этой основе были созданы такие влиятельные концепции, как теория первобытного "дологического" мышления Леви-Брюля, теория мифотворчества с целью спасения от страха перед историей М. Элиаде, структуралистская теория мифа К. Леви-Строса и т.д.

Следует признать значительные достижения упомянутых ученых в области анализа особенностей мифологического мышления, отражения в мифах пространства и времени. Тем не менее, с точки зрения настоящего исследования наибольший интерес представляют работы, чьи авторы сосредоточивают свое внимание на конкретных мифологических персонажах, поскольку именно эти персонажи и связанные с ними сюжеты являются основным содержанием любой мифологии. И здесь возникает проблема интерпретации понятия "мифологический персонаж".

Ответы на этот вопрос в разные эпохи могли быть различными. Первоначально "бог", "герой", "демон" мыслились в качестве реально существующих субъектов, отличавшихся от человека лишь тем, что были, по словам Л.Н. Гумилева, на порядок совершеннее его, как люди совершеннее муравьев. По мере развития цивилизации (и на Западе, и на Востоке) появлялись скептические настроения. Мы видим ироническое отношение к образам древнегреческих богов у Аристофана и Лукиана или представление о богах как обожествленных исторических деятелях у Эвгемера.

Наряду с этим существовала и другая тенденция, связанная с общим руслом формирования мировых религий (вспомним платоновские "идеи"). Бог в исламе или христианстве (отчасти и в зороастризме) является надмировым существом. При негативном отношении к язычеству со стороны адептов монотеизма, следует сказать, что следы древних мифологических образов широко представлены в мировых религиях. Во-первых, сами Ахурамазда, Аллах или христианская Троица содержат в себе многочисленные стороны индоевропейских или семитических богов. Во-вторых, мировые религии подразумевают наличие целых классов сверхъестественных существ, и в некоторых возможно распознать бывших языческих богов.

В двадцатом столетии значительное влияние на понимание проблемы интерпретации понятия "мифологический персонаж" оказал К.Г. Юнг. Такие архетипы Юнга, как "анима", "анимус", "мать", "мудрый старик" отчасти возможно истолковать в качестве прообразов персонажей всей мировой мифологии. При всей важности такой установки, которая в глазах современного человека как бы реабилитирует мифологию, предоставляя ей интеллектуальную поддержку, следует отметить, что швейцарский ученый был, прежде всего, психоаналитиком, что наложило очень сильный отпечаток на всю данную концепцию. К настоящему времени мы еще слишком мало знаем о психических процессах, чтобы на этой основе строить глобальные концепции.

Поэтому, пока представляется более правомерным трактовать мифологические персонажи с точки зрения, более близкой к социологической – боги как воплощение социальных сил и структур (данный подход был намечен еще в 19 веке Э. Дюркгеймом).

Для достижения цели, поставленной в настоящем исследовании, очень важны было ознакомиться с работами, изучающими конкретные европейские и шире – индоевропейские мифологии. Несмотря на то, что у нас в стране и за рубежом существует обширная научная литература, исследующая мифологии различных народов Европы, в отечественной науке еще не предпринималась попытка их комплексного изучения на основе одновременно текстуального и изобразительного материала. Кроме того, в большинстве случаев, ученые работают в рамках одной этнической культуры, хотя известно, что по-настоящему понять предмет или явление можно лишь в сравнении с аналогичным ему.

Исследования часто географически локализуются в странах, на территории которых некогда жили означенные народы. В отношении кельтов мы видим, что изучением их культуры на континенте занимались прежде всего ученые Франции (Ж.-Ж. Атт) и Чехии (Я. Филип). Островную кельтскую культуру иследовали, соответственно, британцы (П. Мак Кейн). К данному вопросу проявляли интерес ученые США (Ф. Бобер), в силу того, что на территории этой страны проживают крупные ирландская и шотландская общины.

Германо-скандинавской культуре свои многочисленные труды посвятили скандинавские (Б. Альмгрен, Э Оксенштирна, С. Линдквист и др.), немецкие (Ф. Хойслер), английские (Э. Давидсон, А. Эванс) специалисты. В России над этой темой работали А. Гуревич, Е. Мелетинский, М. Стеблин-Каменский.

Фрако-дакийцами занимались ученые Болгарии (Х. Данов, М. Цончева), Румынии и Молдавии (И. Никулице).

Над изучением культуры скифов и сарматов, обитавших в южно-русских степях работали преимущественно наши исследователи (В. Абаев, М. Артамонов, Д. Раевский, С. Яценко). Восточными славянами также больше занималась отечественная наука (Б. Рыбаков, В. Седов, В. Пропп – не говоря уже о таких классиках, как А. Афанасьев и Ф. Буслаев), в то время, как в отношении западных славян приоритет принадлежит немецким (Й. Херман) и чешским (Л. Нидерле) ученым.

Балтской культурой занимались Н. Велиус, М. Гимбутас (живущая в США) и др.

Что касается культур, с которыми у современных народов прервалась живая связь, то здесь не все так однозначно. Например, сильные школы этрускологии сложились, например, в Германии (Э. Герхард, П. Корте, Э. Рашингер) и России (П. Модестов, А. Немировский). То же самое можно сказать и о культурах хеттов и зороастрийских персов.

Таким образом, при всем многообразии существующих в мировой научной литературе трудов по данной тематике, они либо имеют локальный характер, либо сосредоточивают свое внимание на какой-то одной стороне художественной культуры (как правило, текстах). А ведь очень важную роль в определении структурного ядра мифологии способно играть также изучение памятников изобразительного искусства, которое позволяет заполнить многие лакуны текстуального материала и дать иные временные срезы, что помогает увидеть мифологические образы в развитии. В сопоставлении этих обеих сторон художественной культуры и состоит особенность данной работы. При этом она опирается на максимально широкий круг исследований и рассматривает все существовавшие культуры Варварской Европы и многие родственные средиземноморские и азиатские культуры.

(Фанталов Алексей)