То, что «Макс Фрай» - женщина, выяснилось только прошедшей зимой. Говорят, издатели хотели использовать брэнд самостоятельно, и Светлане Мартынчик пришлось срочно спасать свой раскрученный псевдоним.

Забавно было видеть, как вытянулось лицо одной девицы, слегка влюбленной в оного Фрая. Хотя женский стиль заметен в романах. Они не кровожадны и вполне комфортны - то есть соответствуют дамскому представлению о романтике. Как выразилась «самая большая любовь героя», леди Меламори: «Женщина - всегда сумасшедшая птица! Запомни это Макс!». Мужчина такого бы не написал.

В Средние века из больших произведений наиболее популярными были два литературных жанра - рыцарский роман и героический эпос. Первый жанр, повествующий об удивительном благородстве рыцарей, преимущественно рассчитан на восприятие прекрасными дамами. Второй (рассказывающий о жестокости и вероломстве) - создавался для слушателей-мужчин. Интересен промежуточный вариант - «Кудруна». Этот поэтический эпос напоминает «Песнь о Нибелунгах», но в нем абсолютно нет трагического колорита (несмотря на драматизм описываемых событий), зато есть какая-то пародийность.

Любопытна, кстати, эволюция самого этого понятия «романтика». Изначально под ним понималось противостояние одинокого героя обществу, стихиям, небу. Сразу представляется ночь, луна, развалины башен, уханье сов и фигура какого-нибудь бледного отверженного Манфреда «со взором горящим».

В советское время, естественно, такому безобразию места не было. Поэтому под термином стали понимать сперва «романтику гражданской войны», а в хрущевско-брежневское время - геологоразведочные экспедиции и просто турпоходы «за туманом и за запахом тайги».

Ну а в наш век слово приватизировали женщины. Романтика в их понимании - ужин при свечах в дорогом отеле, оканчивающийся красивой любовью. Или - та же любовь под пальмами. Или - на белоснежном океанском лайнере.

В сущности, теперь под «романтикой» понимается буржуазный комфорт - вещь, прямо противоположная изначальному смыслу слова. Женщины в массе своей буржуазны (то есть, одержимы нормальным инстинктом самосохранения).

А «средний класс» (за исключением бандитов) женственен, как женственна вся сфера услуг. И в силу женского нарциссизма этот класс нуждается в непрерывной лести по поводу своей «успешности» и превосходству над «неудачниками». Каковую лесть середняки и получают от рекламщиков (не безвозмездно J).

Комична, кстати, такая вещь, как психоз «евроремонта». Мода на стерильность в жилых помещениях (в кухне - как в операционной) выдает глубоко запрятанный невроз, известный как «боязнь грязи». Под маской «любви к жизни» скрыт страх перед ней.

Интересно будет наблюдать момент, когда средний класс (или значительная его часть) окажется не нужен «элите» (которая в современном обществе России и мира олицетворяет «мужское начало» - если не по исконной своей природе, то хотя бы по статусу).

Но вернемся к Мартынчик (она же Фрай).

В чем же причины успеха ее книг? В верно избранной таргет-группе. Если, согласиться с тем, что говорил Садальский в интервью одной очень массовой газете: «книги Донцовой рассчитаны на тех, кто торгует на рынке», то эпопея о Фрае создана, прежде всего, для граждан, сидящих в офисах.

Чем привлекают творения Людмилы Мартынчик ее читателей? Полагаю, элементом «приключенческой вседозволенности» (если не считать эксплуатации современного интереса к миру магии и волшебства.). Людям, по восемь часов парящимся за офисным столом, и занимающимся скучной (хотя и неплохо оплачиваемой работой) хочется отождествить себя с бесбашенным героем, которому море по колено и все удается без особенных усилий.

Ну конечно, разорвать все опутывавшие в земном существовании связи, «почувствовать абсолютную свободу», «начать жизнь с чистого листа» - к этому же нас призывают буквально с каждого столба. А то, что «абсолютной свободы» не бывает и за безответственность по отношению к окружающим придется платить - остается за кадром.

Для тех кто не читал и не станет - главным героем, «Альтер эго» писательницы является Максим Фрай («Макс»), человек из России конца 20 века, попавший в Иной мир и неплохо там прижившийся. Об этом рассказывает цикл книг под названием «Лабиринты Ехо». Ехо - некий фантастический город, где правят маги. А надзирает за порядком некий «орган», в котором незаменимым работником оказывается наш Макс. В каждом из романов он выполняет определенную миссию. Например, препровождает престарелого великого Мага в Страну мертвых.

Отдельно от «Лабиринтов» существует популярный роман «Мой Рагнарек». В нем Фраю поручено устроить эсхатологическую битву, сыграв роль предводителя Сил тьмы - скандинавского великана Сурта. Макс оживляет мертвецов (среди которых Герман Геринг налаживает ему люфтваффе), но при этом вновь все переигрывает и срывает провиденциальный замысел.

Оппонентами Фрая в «Рагнарек» выступают Один со своими валькириями и олимпийские боги (!). Врагами - жестокие боги Месоамерики и Мировой змей Ермунганд. Олимпийские боги живут в романе в горах Эфиопии и летают на аэропланах начала 20 века, поднимая их своей божественной силой (которая иссякает). Поэтому им трудно было бы тягаться с техникой Фрая, если бы последний не испытывал к ним тайное сочувствие.

Вообще, мягко говоря, вольное обращение с богами и Богом особенно характерно для романа «Мой Рагнарек» (приводить примеры - то есть тоже кощунствовать я не буду).

Забавно видеть, как свою эрудицию Мартынчик черпает из энциклопедии «Мифы народов мира». Вплоть до того, что главный герой презентует эту книгу Афине Палладе (!).

Особняком в творчестве Мартынчик стоит «Идеальный роман» - множество коротеньких текстиков, неплохо пародирующих популярные литературные жанры: детективы, исторические романы, фэнтази и пр.

For example:

ОРХАНАК ИЗ МАНГАДИИ, ГЕРОЙ ТРЕХ МИРОВ

        МЕЧ ХАЛЬГАРАНИ (ЧАСТЬ 2)

     Тихий гул поднимался к сводам старой крепости. Орханак не знал, что это

такое, но это было хорошо, как быстрый бег  крови  по замерзшему  телу после

стакана горячего вина. Глоса привстала на цыпочки и тихо ахнула от восторга:

"Это Хавры, Орх! Они возвращаются!"

         На Хаврах мы и закончим.

Алексей Фанталов.

 

Усмешка Воланда.

Меню